Интересные познания о советском спидвее от Владимира Рыбникова.
- Владимир, каковы ваши первые воспоминания, связанные со спидвеем?
- Логично начать со старшего поколения. С гонщиков, которые составляли костяк команды до нас. Еще будучи ребенком и не занимаясь спидвеем, я их очень хорошо знал, потому что они были частыми гостями в нашем доме: Юрий Ступаков, Анатолий Петровский, Василий Диваков, Алексей Кравченко, Вадим Вольский. Чуть позже –Анатолий Кузьмин и Олег Гинтер. Они были друзьями моего брата Ивана. Мне было интересно слушать их байки, когда они собирались у нас, иногда за ящиком пива. Двумя главными темами были спидвей и разные приключения в их жизни. Спидвеем все-таки занимались бесшабашные ребята. Это — очень опасный вид спорта. Скорость тогда была не ниже, чем сейчас, так как дорожка была длиннее. При этом – никакой защиты и страшный деревянный забор. Соответственно, в спидвей шли отчаянно смелые ребята. У них обычно и неспортивная жизнь была очень интересной и разнообразной. Были и исключения. Достаточно интеллигентными были Кузьмин и Гинтер. С Гинтером было очень сложно руководству. На все попытки его наказать за какой-то проступок, за нарушение режима, что иногда случалось, он в словесной перепалке всегда очень корректно ставил руководство в тупик. Водили его и в партком, и к руководству завода на ковер, но трудно с ним было бороться. Он обладал большим словарным запасом и развитым умом.
- Расскажите о Василии Дивакове и его роли в становлении команды.
- Роль Дивакова в становлении и развитии спидвея, на мой взгляд, недооценена. Это уникальный человек. Как тренер, он обладал своеобразным педагогическим даром. И при этом — какой трудяга, фанат! Как гонщик он был смелым до безрассудства. Недостатки техники управления он компенсировал всегда полным газом, что приводило к огромному количеству травм у него и огромному же количеству сломанных заборов. Василий Никитович всех удивлял. Будучи тренером, он без шлема мог ездить, падал. Мы от ужаса закрывали глаза. Как у тренера –работоспособность у него была потрясающая. Когда я пришел в группу, там занималось около 20 ребят. Диваков к тому времени уже 2 года был тренером. Из этой плеяды молодых начинающих гонщиков выделялись Ткачук и Дану. А потом, за короткий срок, он воспитал целую команду: Дану, Ткачук, Харитонов, Кокин, Матвеев, я, Брауцейс. Это была крепкая команда. Большинство наших юниоров входили в юниорскую сборную СССР! Когда руководство приняло решение сменить тренера и Диваков уехал работать в Черкесск, и там, как следствие, появилась целая плеяда молодых талантов: Свинкин, Дрогобецкий, Коваль, которые тоже входили в сборную СССР. Дмитрий Антонович Дрибинцев, светлая ему память, был больше организатором. А Диваков –это тренер. Он дал нам возможность ездить. Возглавлял тренировки по ОФП, показывал как ездить.
- Что можете рассказать про Анатолия Петровского?
- Судьба Анатолия Петровского интересна и трагична. Уникальный талант. Наш, доморощенный. Он и в кроссе ехал отлично. В спидвее сразу стал лидером. Если бы у него было другое отношение к спортивной дисциплине — это был бы великий гощик. Он стал призером СССР, в очень молодом еще возрасте. Мы много лет мы пытались помочь ему избавиться от пагубной привычки. Подшивали несколько раз, трудоустраивали. Несколько лет он держался. В 1992 году мы провели турнир ветеранов. Перед этим он бегал кроссы вокруг моего дома, стучал в окошко, готовился. И прекрасно выступил там! Но, к сожалению, ненадолго его хватило. С ним много занимался его старый друг, Александр Бейнарович, тоже ветеран спидвея. Но и ему не удалось вытащить Анатолия. Карьеру гонщика Петровский заканчивал медленно. До 25 лет он показывал яркие результаты, был в сборной СССР. Мне рассказывали, что как-то на сборах один из тренеров обнаружил Анатолия в плохом состоянии и сорвал с него значок мастера спорта. Затем его выгнали из сборной. Это только усугубило его состояние. Начались травмы. Он несколько лет еще пытался удержаться в спидвее. В Даугавпилсе тогда была вторая команда, которая ездила классом ниже. Там он и выступал. Потом случилась страшная травма. Петровский тогда уже был в плохой форме, а в плохой форме нельзя ездить. И он на выходе из виража ударился в забор, получил множественные переломы и на этом его карьера завершилась. Петровский был универсальный гонщик с хорошим стартом. Он мог ехать и внутри, и по наруже. У него была красивая посадка, была смелость.
- Расскажите о вашем брате.
- Это был замечательный парень. Как говорят ветераны- душа команды. С потрясающим чувством юмора, добрый, отзывчивый. Начало его карьеры было потрясающее! При том, что у него уже тогда было немало очень серьезных травм. В 1970 году во время гонки он получил множественные переломы и была даже констатирована клиническая смерть. Несколько сотрясений было и потом. Довольно быстро Иван был привлечен в сборную СССР. На чемпионат мира он почему-то не поехал, но участвовал в различных международных турнирах и удачно. Насколько я помню, в Венгрии он гонку выиграл, в Болгарии стал вторым. И самое главное –в 1972 году он в паре с Кузьминым выиграл Кубок СССР. Это была сенсация! Они оба были молодыми. Ивану — 19 лет, Кузьмину — чуть больше. Тогда ведь в расцвете сил были братья Гордеевы, Пазников, Трофимов, Калмыков, Куриленко. Сборная СССР тогда была вторая в мире после Англии. И в этой конкуренции они заняли первое место! Долгое время Иван был одним из лидеров «Локомотива». Но в сборной не закрепился. К 25 годам, по разным причинам, он стал менее требователен к себе. Он любил жизнь, аскетом не был. Довольно рано его карьера пошла на спад. К моменту своей гибели в 1982 году он уже практически прекратил выступать. Я с ним начинал ездить в одной паре. В 1981 году он меня «тащил», помогал. В 1982 году мы поменялись ролями. Пары тогда были постоянные на всю гонку, на все 18 заездов. Дану выступал с Довженко — это была сильнейшая пара. Я выступал с братом. Харитонов — с Исаевым, иногда — с Ткачуком. Карьера у Ивана была яркая но недолгая.
- Как проходили ваши тренировки?
- Диваков активно с нами занимался не только в сезон, но и зимой. ОФП и лед. Мы шиповали резину и гоняли по льду. Разгоняли рыбаков, они жалобы на нас писали. Ездили и в Стропах, и на Двине, и в Калкунах на заливных лугах. Оттуда, кстати, пришли Матвеев и Кокин. Диваков дал им попробовать и они остались. Как правило, у нас было по три тренировки в неделю. А ведь организовать тренировку –это непросто. Надо подготовить дорожку, пригласить скорую помощь. У Дивакова была тактика такая : занос научился делать – значит готов к старту. Нарушение режима в то время было также частью нашей спортивной жизни. Василий Никитович Диваков отчаянно боролся с этим. Но не всегда удачно. Нередко происходили смешные случаи. К примеру, мы получали талоны на питание и частенько пытались на них купить вина, и не раз бывали пойманы с поличным. После гонок мы всей командой, по традиции, шли в ресторан. Более старшее поколение отдыхало в «Дзинтарсе», мы уже переехали в «Космос». Ничего лишнего себе не позволяли, все было пристойно. Мы нуждались в каком-то релаксе, надо было снимать напряжение.
- Помните свои первые впечатления от управления мотоциклом?
- Диваков был сторонником больших рулей, которые крепились на вилке. Хотя к тому времени все уже ездили с короткими рулями. Он мне дал такой мотоцикл с «рогами» и говорит: давай, газуй! Мне сразу запомнилась неимоверная мощь мотоцикла. Как только открываешь газ,тебя сразу отбрасывает назад. Наступает легкая перегрузка. Мотоцикл надо уметь завести. Надо найти точку в поршне, когда он прокрутится. Важно не дать резко газу. Потом довольно быстро у меня появилось чувство заноса и я стал пытаться догонять Ткачука и Дану. В первый год я не попал в состав, потому что юниорами были они. Мы с ними боролись за место в составе.
- Как и когда Вы начали выступать за клуб?
- Иногда нас с Дану еще до достижения 18 лет выпускали на соревнования. Договаривались с судьей, и на свой страх и риск мы выезжали. Я помню, что в первом заезде, где со мной ехали члены сборной СССР Иванов и Батурин, я спровоцировал страшное падение. Сложил сразу после старта трех других гонщиков. Что я после этого выслушал в свой адрес в боксах — простыми словами не передать! Первым, кого из звезд мы обогнали был именно Батурин. Это было уже на следующий год. Ткачук, Дану и я ехали с Батуриным в одном заезде и привезли его четвертым. Это было счастье! В 1980 году мы с Сергеем Дану достигли совершеннолетия и стали выступать в составе уже постоянно. Я и Дану долго были невыездными, не могли попасть за границу. Каждый год ездили на сборы, а документы на выезд за рубеж все не приходили. Спортсмены из Прибалтики тогда подлежали более тщательной проверке. Хотя, видимо были и другие причины, о которых мы не знали. Ткачук и Дану — чемпионы СССР среди юниоров не выезжали за границу в составе юниорской сборной СССР! Это был нонсенс! Только в конце карьеры Дану выпустили на Кубок Соцстран. Я тоже поехал за границу уже на закате карьеры. В 1985 году-моем самом удачном, я попал в финал ЛЧ СССР, где упал и сломал ключицу. А в 1986 году был вызван на чемпионат мира в Праге. Но пик карьеры к тому моменту был уже пройден. Лучшие результаты у меня были с 1981 по 1986 год.
- Расскажите о Ваших партнерах по команде.
- До сих пор со многими сохраняю теплые отношения: Харитонов, Ткачук, Дану, Довженко, Бляха. Все они- яркие личности. Сергей Довженко — рыцарь без страха и упрека. Он в составе сборной СССР ездил в Англию. По каким-то своим причинам в сборной не удержался. Прекрасный был гонщик! Очень отчаянный. Ездил по наруже. Творил чудеса. Пик его карьеры пришелся на 1978–1981 годы. Они вошли в память. Помню, один раз в Тольятти его метанол даже брали на анализ, потому что он там всех, как стоячих объезжал! И это был настоящий капитан команды! Который на дорожке всегда уступит партнеру по команде удобное место. Всегда пропустит вперед, если надо, не думая о себе. Он всегда старался не «шприцевать». Тогда отсекателей не было, не было и защитных пленочек, которые можно сорвать. Довженко был старше нас и по- отечески к нам относился. И дома и на выездах подсказывал, помогал. Спасибо ему. Отличный гонщик и отличный человек. Он много занимался моторами, а вот физподготовку не любил (смеется). Диваков ему говорил: «Сергей, ты бы хоть подтянулся, что-ли, а то все моторы и моторы». Олег Исаев не достиг больших успехов в спорте, но всегда привозил нужные команде очки. Творческий человек с золотыми руками. Помогал нам доводить двигатели. Он был близким другом моего брата.
- Гонщики чувствовали на себе женское внимание?
- В отличие от нынешнего стадиона, в то время находиться на трибунах было не очень комфортно. Трибуны располагались низко. Трек вплотную к ним подходил. Оттого там всегда было грязно. Женщин в макияже там не было в большом количестве, это наверняка. Но наверное все-таки они были, потому что женское внимание мы постоянно чувствовали на себе (смеется). Диваков всегда был противником наших увлечений. У него на этот счет было стойкое убеждение: «где женщина, там и водка».
- С какими звездами спидвея встречались на треках?
- Командой звезд было Балаково. Та земля рождала таланты. Любой гонщик, попадавший в Балаково — расцветал. Там было много перспективныз юниоров. И там были братья Гордеевы, Краснов, Никипелов. Помню, что Владимир Гордеев был прекрасным рассказчиком. Мы, разинув рты, могли часами слушать его истории. В Уфе были такие звезды как Старостин, Корнев. Я еще помню Куриленко. Впрочем, в высшей лиге в каждой команде были сильные гонщики.
- Что отличало звезд от средних гонщиков?
- Талант и работоспособность. Талантов в СССР было огромное количество. Но большинство из них не стали Старостиными, Гордеевыми и Кузнецовыми. Но эти звезды, те кто был в сборной постоянно — это были настоящие пахари! Они очень требовательно к себе относились, никогда не злоупотребляли алкоголем. В нашей команде таким пахарем был Анатолий Кузьмин. Он все зимы напролет таскал железо в зале. Может быть, это был первый в спидвее гонщик-атлет. В теории, качки не могут добиваться успехов в спидвее. Присутствует лишний вес, от этого страдает пластичность. Но вопреки всей науке Кузьмин каким-то образом сумел это сочетать и показывал выдающиеся результаты. А многие восходящие звезды так и остались восходящими, не взошли.
- Что являлось для вас главной мотивацией в спорте?
- Основная мотивация у нас всех была — попасть в сборную. Все гонщики моей плеяды закончили рано, лет в 25, потому что не было стимула продолжать. Если ты не попадаешь в сборную, то к чему стремиться? Денег не платят, травматизм высокий. Появлялись семьи, дети, надо было зарабатывать и все искали другую работу. Я ездил до 30 лет.
- От чего зависит успех в карьере гонщика?
- Самое главное у каждого гонщика — это уровень его таланта и способностей. Выше себя не прыгнешь. Все гонщики любят вспоминать, что им когда-то помешало. Я не из таких. Какие у меня были способности –таких результатов в спорте я и достиг. Есть и исключения. Сергей Дану, например. Его травмы вывели из строя, а так он и дальше мог бы прогрессировать и достигать вершин. Вопреки распространенным рассуждениям, в советском спорте, если ты обладал способностями – тебя замечали и помогали. Внимания было достаточно. Может быть, мне лично не хватало работоспособности. К тому же я никогда не был аскетом.
- Как начался Ваш путь в спорте?
- Я пришел в спидвей, когда у Дивакова уже была большая группа. Но из тех остались немногие. В спидвее был массовый отсев. Первое падение, первая боль – и многие бросали тренировки. Юниоров в команде в то время было четверо: Харитонов еще был в юниорском возрасте, потом – Ткачук, Дану и я. Первые гонки я был запасным юниором. Проблема заключалась в том, что нам разрешали ездить только с 18 лет, в то время как в Европе юниоры выступали с 16 лет. Это была большая проблема всей системы подготовки гонщиков в СССР. Мы поздно начинали. С 1981 года у меня пошел какой-то результат. Привлекли в сборную СССР, начали регулярно вызывать на сборы.
- Как проходили сборы?
- Одна из причин, почему в те годы советские гонщики не достигали высоких результатов в мире – это система подготовки. Происходила масса сборов, но они были «для галочки», что ли. Очень мало именно профессиональной подготовки. Совсем не работали с техникой. Со сборами было так: по результатам сезона осенью отбирались лучшие юниоры СССР. В 1981 году я туда попал вместе с Дану. Сборы в тот раз проводились в Шахтах. Немного там поездили, были какие-то гонки. И я там получил травму, сломал плечо. Как во взрослой, так и в юниорской сборной была своя элита, те, кому больше уделялось внимания. Это были суперталанты: Гордеев, Старостин, Кузнецов, Саитгареев. Они выступали за границей, пытались увидеть и взять на вооружение все лучшее. Каждый год по 12 гонщиков из СССР выступали на разных этапах чемпионата мира. Затем, после сборов подавался состав на Чемпионат Европы среди юниоров и на Кубок Соцстран. Как уже упоминал, несколько лет, ни я, ни Дану, ни Ткачук не были выездными. Как гонщик, я начал что-то показывать с 1981 года. Помню, был такой эпизод. Я очень удачно проехал в гонке с Новосибирском и Пазников пригласил меня и Дану выступать за этот клуб. А у меня как раз подходил срок службы в армии. Это был великий клуб «Сибирь», чемпионы СССР. Там ездили такие звезды, как Клычков, Кузнецов, Максимов! Это было очень приятно. А у меня в то время как раз произошел какой-то конфликт с Диваковым. И вот я с гордым видом приехал на стадион, начал загружать в машину личные вещи, типа, еду в Новосибирск. Но слава Богу, старший брат дал мне пинка и все встало на свои места. Ведь на деле -все у нас было нормально, и тренер, и условия для подготовки.
- Как оцениваете себя как гонщика?
- Я предпочитаю, чтобы меня оценивали другие. В конце-концов есть статистика. Точно могу сказать, что моими недостатками были рост и вес. Гонщиков моего роста в СССР было всего несколько: Харитонов, Клычков, Панькин. Это если говорить о тех, кто чего-то достиг. Большие рост и вес — не лучшие данные для гонщиков. Мотору тяжелее, сидеть сложнее. У меня был неплохой старт. Моя тактика заключалась в том, чтобы выиграть старт, а потом «загрузить» максимально – и к финишу! Ездить я любил больше по внутренней бровке. Да нас Диваков так и готовил. Была самоотдача и бешеный энтузиазм. Помню гонку 1982 года с Уфой. Мы ведем одно очко. Последний решающий заезд. Еду я и Виктор Бляха. Я иду вторым, вижу что за мной едет «татарин», так мы их называли. Впереди меня едет еще один «татарин» — Юдахин, умно едет, «кроет внутрь». Я тогда принял такое решение: подъехал вплотную и ударил его, зная наверняка, что произойдет падение. Мы оба «сложились». Я сломал ногу и меня увезли в больницу. И там потом сказали, что Бляха выиграл перезаезд и «Локомотив» победил! Я был счастлив! Конечно, это было глупо, ведь я мог травмировать и других. С возрастом ума стало больше. В 1986 году мотивация пропала, появилась семья, дети. Много времени занимала учеба в институте. Я стал меньше тренироваться и вылетел из сборной.
- Какой период карьеры был особенно удачным?
- В 1985 году у меня был лучший сезон по личным гонкам. А тогда система была такая, что в чемпионат попадали по результатам всех личных гонок. У меня был по личным гонкам второй результат после Игоря Зверева, и я попал в финал. Но к сожалению, в Ровно во время тренировки упал и получил травму,сломал ключицу. Финал прошел мимо. Я 3 раза выигрывал чемпионаты Латвии. Ездили на них наши гонщики и рижане. Рижане всегда отчаянно сопротивлялись. В 1984 году я выполнил норму мастера спорта, что было сложно. Надо было не один сезон набирать максимальное количество очков в гонках высокого уровня. Причем, это мне удалось и в спидвее, и на ипподроме. Это то, что на западе называют long track. Я очень любил этот вид спорта. Немного другой мотоцикл, более длинный, с подвеской и коробкой передач. В классическом спидвее из-за веса и роста мне было трудно справиться с мотоциклом, часто переворачивался. Техника езды у меня была стоя, что не совсем правильно. Любая ямка – и падение. А на ипподроме –длинный трек 1000 метров, большая скорость, до 180 км час, плавный радиус. Только не мешать мотоциклу и держать весь газ! На ипподроме в Таллине мы с Бирзаксом стали вторыми на Спартакиаде Народов СССР. При том, что мы набрали равное колличество очков с командой России. Но по каким-то причинам, без дополнительного заезда, первое место отдали России. Это было непонятно и обидно. Но все равно это стало сенсацией! Там ведь выступала вся советская элита.
- Какие преимущества давало звание мастера спорта?
- Материального стимула становиться мастером спорта особого не было. Это -способ поднять самооценку, потешить тщеславие. Звание мастера спорта давала Москва. Нужны были достижения на союзном и международном уровнях. Большей мотивацией было — попасть в сборную СССР. Мы жили за «железным занавесом». Хотелось посмотреть мир, как живут люди. К тому же членам сборной меняли деньги по установленному курсу и можно было за границей закупить дефицита, одеть себя, семью. Кроме того, был и такой стимул – члены сборной СССР освобождались от работы. Ты становился профессиональным спортсменом. Зарплату тебе платил ДОСААФ. Впрочем, почти все кто ездил в высшей лиге — не работали, в лучшем случае просто числились на работе. - Почему советские гонщики тогда не входили в элиту мирового спидвея? - Первая проблема наших гонщиков на международных гонках –это техника. У нас не работали с техникой так, как на Западе. У нас больше занимались мощностью, а у них -как заставить мотоцикл задним колесом клеиться к дорожке, что обеспечивало лучшее сцепление и скорость. Наши механики в сборной этим вообще не занимались. Просто делали как можно более мощные мотоциклы. И не умели технически приспособить мотоцикл к каждому отдельному треку. И вторая причина — наши треки очень сильно отличались от зарубежных. На 90% наших треков ездили все только «по внутри». Когда мы ездили на сборы, в Черкесск или Фергану, буквально в полуметре от бровки накатывался след и по нему все ездили. Если ты с этой накатанной дороги съезжаешь — ты прямиком едешь в забор, потому что просто невозможно удержаться. Это был бред! А за рубежом дорожки были другие. Там ездили по наруже. А у нас даже лидер сборной Старостин не ездил по наруже. Кузнецов мог немного там «зацепиться», да вот, пожалуй, и все. Это – основные причины почему советские гонщики не были в элите мирового спидвея в те годы.
- Какой у Вас был опыт международных гонок?
- На чемпионат мира в Прагу я попал в 1986 году, после травмы в Ровно. Я был тогда не в лучшей форме. К тому же так получилось,что не привезли мой мотоцикл. Пришлось ехать на запасном Марданшина. Выступление в итоге стало неудачным. Помню: жара, май месяц. Все ходят в шортах и майках, а мы – в шерстяных костюмах, которые снимать нельзя. Из звезд там выступали поляк Плех, чехи Карнас и Каспер, наш Кузнецов. Кузнецов выиграл ту гонку. После нас вызвали на ковер в ДОСААФ. Генерал спрашивает, почему слабо проехали? А проехали плохо все, кроме Кузнецова. Не помню, что сказали Марданшин и Калимуллин. Я же объяснил, что не привезли мой мотоцикл. Генерал меня строго спрашивает: а на каком мотоцикле ты выступал?! Я отвечаю –на Яве. Он кричит: что ты мне рассказываешь?! Ява –отличный мотоцикл, даже лучше чем ИЖ! После этого я был отчислен из сборной и продолжал еще несколько лет выступать за «Локомотив». Но это был уже закат карьеры.